Найти

Результаты поиска

• Экфрасис – Хамелеон литературоведения «Теория и история экфрасиса: Итоги и перспективы изучения» Седльце, 2018

  9 p.

  Нора Троицки

  Views:

  303

  Рассматриваемая мной монография «Теория и история экфрасиса: Итоги и перспективы изучения» публикуется в ответ на вопросы, затронутые в предварительной работе «Экфрасис в русской литературе» (2002), по случаю ее 15-летия. В научных статьях сборника затрагиваются темы истории изучения экфрасиса, его типологии и истории, вопросы о динамике его функций и о поэтике описания в истории литературы, в том числе с аспекта нарратологии или с автобиографической точки зрения. Новизна монографии состоит в том, что в ее рамках рассматривается в том числе и современная художественная литература, при анализе которой имеется возможность для редефиниции и реинтерпретации экфрастического феномена.

• Типы и функции компаративных тропов в современном прозаическом тексте (на материале рассказа Л. Улицкой)

  5 p.

  Ангелика Молнар

  Наталия Николина

  Views:

  348

  В настоящем сообщении рассматриваются типы и функции компаративных тропов в тексте рассказа Л. Улицкой «Пиковаядама», отсылающей к одноименной повести А. С. Пушкина. Характеризующая роль компаративных тропов в современном произведении взаимодействует с концептуализирующей функцией. Метафоры и сравнения, описывающие Мур, включаются в номинационный ряд героини и отражают оптические и оценочные точки зрения других персонажей.Образ главной героини создается в тексте на основе системы компаративных тропов разных типов: зоонимические метафоры и сравнения, параллели с растением, насекомым, а также театральные метафоры. В описании же Анны Федоровны и ее дочерии спользуются «птичьи»  метафоры, интенсифицируется световая характеристика. Компаративные тропы, таким образом, выделяют существенные особенности каждого из персонажей, при этом они подчеркивают неодномерность, неоднозначность их образов. Они вступают в оппозиции либо сближаются по семантике и участвуют в развертывании сквозных мотивов произведения. В результате заглавие рассказа, именуемого по его главной героине, на самом деле содержит ее же историю, служит сгущением всего текста.

• Хаос фрагментов, фрагменты хаоса. Последнее прозаическое произведение м.ю. Лермонтова «Штосс»

  Андреа Пошта

  Views:

  162

  Незаконченная повесть «Штосс» получила недостаточно внимания литературоведов, несмотря на то, что она фактически считается последним прозаическим текстом, написанным М.Ю. Лермонтовым. Произведение во многом воспринималось как литературная шутка, которую молодой поэт представил своим друзьям в Санкт-Петербурге незадолго до своей трагической смерти, и, возможно, поэтому оно долго оставалось забытым. Целью настоящей статьи является нарратологический анализ явлений фрагментарности, отсутствия и неопределенности, а также исследование, основанное, в первую очередь, на взглядах и терминологии Жерара Женетта и Бориса Успенского, их возможной функции в данной повести Лермонтова.

• Фольклор и литература: еще раз о методологии исследований

  Марина Ларионова

  Views:

  126

  При использовании методов анализа, применяемых в фольклористике, в литературном произведении выявляются повествовательные модели и типы персонажей, сформированные в мифе, сказке и обряде. Разные литературные герои входят в одну архетипическую парадигму и обнаруживают одинаковые инвариантные функции, свойства и атрибуты. В связи с этим открываются исследования общих традиционных элементов структуры и поэтики литературных произведений и интерпретации отдельных литературных текстов с точки зрения взимодействия в них «готовых» и индивидуальных значений и правил построения.

• Чехов в Нью-Йорке: функции рамы в фильме Луи Маля «Ваня на 42 улице» (1994)

  10 p.

  Ольга Джумайло

  Views:

  193

  Настоящая статья посвящена творческой адаптации драмы Чехова «Дядя Ваня», осуществляемой Луисом Маллем. Рама в фильме «Ваня на 42 улице» является не только документальным свидетельством, но и знаком восхищения театральной труппой, создающей дух живой импровизации в незаконченной театральной постановке Андре Грегори. В статье показано, что вовсе не стоит считать фильм как очередное зрелищное «ре-цитирование» Чехова в его «транскультурной столице». Ряд рамочных элементов выдвигает на первый план творчество Чехова в общем, а в частности стоическую выдержку чеховской Вани, которая может проявиться как жизненный опыт человека любой культуры на любом языке (русском, английском, бенгальском, театральном, кинематографическом и т. п.). Среди лейтмотивов, соединяющих раму и театральное представление в фильме, стоит упоминать лейтмотивы родства и дружеского соприкосновения, истинного переживания жизни как ряда беспрерывных попыток и импровизаций, которые никогда не могут быть ни устранимы, ни успешны.