Найти

Результаты поиска

• Чехов в Нью-Йорке: функции рамы в фильме Луи Маля «Ваня на 42 улице» (1994)

  10 p.

  Ольга Джумайло

  Views:

  193

  Настоящая статья посвящена творческой адаптации драмы Чехова «Дядя Ваня», осуществляемой Луисом Маллем. Рама в фильме «Ваня на 42 улице» является не только документальным свидетельством, но и знаком восхищения театральной труппой, создающей дух живой импровизации в незаконченной театральной постановке Андре Грегори. В статье показано, что вовсе не стоит считать фильм как очередное зрелищное «ре-цитирование» Чехова в его «транскультурной столице». Ряд рамочных элементов выдвигает на первый план творчество Чехова в общем, а в частности стоическую выдержку чеховской Вани, которая может проявиться как жизненный опыт человека любой культуры на любом языке (русском, английском, бенгальском, театральном, кинематографическом и т. п.). Среди лейтмотивов, соединяющих раму и театральное представление в фильме, стоит упоминать лейтмотивы родства и дружеского соприкосновения, истинного переживания жизни как ряда беспрерывных попыток и импровизаций, которые никогда не могут быть ни устранимы, ни успешны.

• Historia morbi героя рассказа А. П. Чехова «Черный монах»: текстуальные и интертекстуальные формы её представления

  Александр Кубасов

  Views:

  81

  Показана неоднозначность представления болезни главного героя «Черного монаха» и отношения к ней автора. Отмечена существенная роль иронии в рассказе, обусловленная историко-литературным контекстом и возникающим на его основе интертекстом. Ироническая модальность индуцируется, с одной стороны, за счет связи рассказа с ранним творчеством писателя, а с другой – с произведениями других авторов. Раскрыта роль комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» как катализатора иронии. Ироническая модальность неисключает постановки серьезной проблемы неподлинного существования человека, но придает ей амбивалентный характер. Сплетениеу словного начала с безусловным в изображении героя и его болезни позволяет Чехову поставить онтологическую проблему неадекватности самооценки личности.

• «Венгерский сюжет» у Чехова (рассказ «Ненужная победа»)

  Татьяна Ильюхина

  Views:

  186

  В работе рассматривается «Ненужная победа» как одно из примечательных произведений самого раннего этапа творчества Чехова. Венгерская тема рассказа, инспирированная переведенными в России романами Мора Йокаи, и его сюжет, связанный с традициями европейского романа карьеры, адресованы массовому читателю. Этому читателю молодой талант подыгрывает «экзотическими элементами» повествования, и указывает границу между большой литературой и беллетристикой. Опыт этой мистификации вместе с другими штудиями тех лет раскрывает взгляд молодого писателя на литературные занятия как на увлекательную игру, в которой главное – быть правдивым и изящным. Эти же цели, по Чехову, имеет литература вообще, вне зависимости от сферы ее компетенции и охвата публики.

• Pассказ А.П.Чехова «Волк»: Историко-медицинский и архетипический аспекты

  Виктория Кондратьева

  Views:

  423

  Сюжет рассказа А.П.Чехова «Волк» (в первой редакции рассказ назывался «Водобоязнь (Быль)») связан с участившимися фактами нападения волков на людей в 80-х годах XIX века в центральной части России (не случайно этот период трагических случаев контакта с дикими животными называли эпидемией). Время написания рассказа с марта по декабрь 1886 года не случайно, поскольку открытие вакцины от бешенства в лаборатории Луи Пастера и ее успешное апробирование произошло в 1885 году,примерно за год до написания «Водобоязни (Быль)»; а в год создания рассказа были открыты первые пастеровские станции в России. Важнейший аспект сюжета произведения А.П.Чехова связан с областью психологии. Страх, который овладевает героем, помещиком Ниловым, является психологическим феноменом в медицинском смысле и подводит к пониманию, по какой причине Чехову необходим акцент на волке в названии второй редакции рассказа. Образ волка с его архетипической составляющей играет принципиальную роль в воссоздании клинически точной картины страха. Реальное столкновение с настоящим волком, становится и отражением поединка с «мысленным волком», с собственными страхами. Писателя интересует не столько экзистенциальная сторона феномена страха, сколько психологическая. И принципиальную роль в воссоздании клинически точной картины страха играет образ волка с его архетипической составляющей.

• Толстовское наследство художественной детали в поэтике Чехова (Остранение и случайность)

  Доминика Золтан

  Views:

  176

  К одному типу случайной чеховской детали можно обратиться как к особенному когнитивному явлению изменений, возникающих при восприятии заднего и переднего планов внутри изображаемого восприятия героя. В статье мы предполагаем, что этот прием срабатывает, если в этих случаях лаконичность Чехова интерпретируется на фоне подробно разработанных описаний внутреннего мира отчуждающихся героев у Толстого. В первой части на примере «Войны и мира» случайная деталь рассматриваетсяв отношении разных признаков толстовского остранения и показывается их трансформация у Чехова. На примерах ранних рассказов Чехова «Гриша» и «Полинька» демонстрируется промежуточная степень трансформации. Во второй части мы обращаемся к рассказу «Дама с собачкой» и рассматриваем трансформацию толстовского приема через параллели с романами «Война и мир» и «Анна Каренина».Ситуация Гурова и героев Толстого (Наташи, князя Андрея, Левина)похожа в том, что в душе они сохраняют истинную любовь и попадают в повседневную общественную ситуацию, где для них с особой силой обнажаются автоматизмы повседневной жизни.

• «Чеховская декорация»: «Вишневый сад» в русской поэзии XX – начала XXI века

  8 p.

  Марина Ларионова

  Надежда Тропкина

  Views:

  232

  Чеховский текст – одна из значительных составляющих русской поэзии XX – начала XXI века. К числу  наиболее частотных относится обращение к пьесе Чехова «Вишневый сад». Пьеса, написанная на изломе исторических эпох, оказывается созвучной времени другого перелома. Этим обусловлено обращение  к чеховскому тексту в стихотворении В. Корнилова «Молодая поэзия». Главной приметой переломного времени в стихотворении становится категория свободы,  нежданно дарованной в ходе исторического поворота. Ключевым мотивом, определяющим историософский смысл текста, – цитата из «Вишневого сада», диалог  Гаева с Фирсом. Мифопоэтически и символически воспринимает чеховскую пьесу И. Кабыш в стихотворениях «Как в России-то нынче бело!..» и "А снег пошел без проволочек". Она вводит в текст иное время, моделирует реальность, последовавшую за событиями, которые описываются в «Вишневом саде» и интерпретируются автором стихотворения в сниженном ключе («раскромсали именье»). Утрата Сада, его распадение, утрата целостности, движется поэтапно – на дачи, потом на пыль, так возникает мотив исчезающих пространства и культуры.

• Соприкосновение рассказа А.П. Чехова «Хорошие люди» с идеологической позицией и поэтической установкой поздних рассказов Л.Н. Толстого

  Ильдико Регеци

  Views:

  90

  В своей работе Chekhov and His Prose («Чехов и его проза», первая публикация: 1965) Томас Г. Виннер считает, что темы некоторых рассказов 80-х годов Чехова, как, например, «Хорошие люди», задуманы в духе Л.Н. Толстого, в то время как написанный в том же году рассказ «Несчастье» (1886) уже открывает серию текстов в творчестве Чехова, которые можно прямо интерпретировать как «легкую пародию» на «Анну Каренину» (1873–1877). Наш вопрос состоит в том, есть ли на самом деле такая большая разница между упомянутыми двумя произведениями? Обнаруживается ли в них настолько резкое различие между восприятиями толстовских идей, которое внушает монография Виннера? Мы ищем ответы на поставленные вопросычерез интерпретацию рассказа «Хорошие люди» и проблемы доброты в освещении текста. В ходе анализа уделяется особое внимание изображению толстовских идей в произведении и поэтическим решениям автора, приближающим текст к поздним рассказам Толстого.