Найти

Результаты поиска

• Толстовское наследство художественной детали в поэтике Чехова (Остранение и случайность)

  Доминика Золтан

  Views:

  177

  К одному типу случайной чеховской детали можно обратиться как к особенному когнитивному явлению изменений, возникающих при восприятии заднего и переднего планов внутри изображаемого восприятия героя. В статье мы предполагаем, что этот прием срабатывает, если в этих случаях лаконичность Чехова интерпретируется на фоне подробно разработанных описаний внутреннего мира отчуждающихся героев у Толстого. В первой части на примере «Войны и мира» случайная деталь рассматриваетсяв отношении разных признаков толстовского остранения и показывается их трансформация у Чехова. На примерах ранних рассказов Чехова «Гриша» и «Полинька» демонстрируется промежуточная степень трансформации. Во второй части мы обращаемся к рассказу «Дама с собачкой» и рассматриваем трансформацию толстовского приема через параллели с романами «Война и мир» и «Анна Каренина».Ситуация Гурова и героев Толстого (Наташи, князя Андрея, Левина)похожа в том, что в душе они сохраняют истинную любовь и попадают в повседневную общественную ситуацию, где для них с особой силой обнажаются автоматизмы повседневной жизни.

• Трансформация духовной культуры в контексте формирования «Новой этики» (к постановке вопроса)

  Андрей Чукуров

  Views:

  188

  Статья посвящена анализу формирующихся сегодня духовных ценностей и причин актуализации Новой этики. Катастрофичная динамичность приводит к ликвидации стабильных социальных страт и максимальной диффузности личностных границ. При этом трансформация коммуникативной системы выводит на авансцену культурной жизни крайне уязвимое виртуальное тело. Новая система коммуникаций, социальная атомизация, отсутствие понятных ориентиров в процессе социализации и самоидентификации – все это превращает концепт «граница» в базовый для Новой этики. Однако конструирование границ и механизмов самозащиты далеко не всегда приводит к ожидаемым положительным результатам.Мы приходим к выводу, что изначально неадекватная оценка агрессивности среды заставляет человека выстраивать максимально агрессивные механизмы защиты, превращая самого себя в источник токсичности, что в свою очередь делает среду еще более токсичной, чем она была изначально.

• Мотив переправы как культурная универсалия в романе И.С.Шмелева «История любовная» семантико- функциональный аспект

  Виктория Кондратьева

  Views:

  184

  В статье рассматривается мотив переправы с точки зрения его роли в сюжете романа И.С.Шмелева и с точки зрения мифопоэтических смыслов. Установлено, что в произведении «История любовная» символика мотива переправы связана не только с ситуацией перехода, но и с грехопадением, которое трактуется писателем как этап движения к прозрению. Мотив переправы организует два пространства повествования: реальное и ментальное. Реальное пространство делится на пространство чистоты и греха, переход из одного пространственного локуса в другой обозначает также переход в душе главного героя от чистоты к грехопадению и наоборот. Мотивы переправы и временной смерти сопрягаются с христианским мотивом преображения, позволяя И.С.Шмелеву показать духовные метания героя более наглядно – как переправу из жизни в смерть и последующее его возрождение, а также утвердить главное в своем творчестве – слияние «земного» и «небесного», предметного, материального мира и мира «незримого очами» божественного света.

• Иносказательность в романе Бориса Акунина «Пелагия и черный монах»

  Ангелика Молнар

  Views:

  69

  В статье рассматривается иносказательная игра в детективном романе Бориса Акунина «Пелагия и черный монах». В центре внимания автора статьи стоит трансформация главных образовв современном произведении. Изучаются разные перифразы и сравнения, профанация, затем обновление стертых тропов, а также создание новых метафор, в частности связанных с цветовыми, природнымии другими образами (например, черный цвет, сверкание). Фигуральная упорядоченность текста романа предлагает такие потенциальные новые соотношения, которые расширяют план интерпретации романа в новом и неожиданном направлении, свидетельствующем о постмодернистском переписании языковых, литературных и поэтических клише. В этом процессе отводится важная роль и деталям (см. З. Хайнади).

• К толкованию смыслa разъединения и объединения в поэме М. Ю. Лермонтова «Демон»

  Каталин Кроо

  Views:

  78

  В статье автор подходит к толкованию поэмы Лермонтова «Демон», ставя вопрос «судьбы» в тексте семантических противопоставленностей как дихотомического соотношения мотивов, на первый взгляд представляющих полярные полюсы в системе персонажей (Ангел или Тамара vs Демон), оценочных понятий (например, добро vs зло) и идеологических категорий (рай vs ад, земля vs потустронний мир). Поэтические формы снятия противопоставленностей изучаются путем ослабления семантической мотивировки дихотомических пар, возникновения монодуалистической антиномии и создания эквивалентностей и обратной симметрии с трансформацией референтности.Благодаря указанным стратегиям порождения смысла в лермонтовском тексте прослеживается сдвиг от аксиологической концептуализации мира к модели человеческого душевного переживания как экзистенциального опыта.

• Варианты образа молодой актрисы в драматургии А.Н. Островского и А.П. Чехова

  Ильдико Регеци

  Views:

  154

  В центре внимания настоящей статьи находится поворотный момент в истории драмы, наблюдающийся между поэтикой драмы А. Н. Островского, создателя русского театра в современном его понимании, и А. П. Чехова, который через несколько десятилетий преобразовал понимание драматургии. По моей гипотезе, изучение созданной в 1881 г. пьесы Островского «Таланты и поклонники» и написанной в 1896 г. пьесы Чехова «Чайка» может выявить границу, разделяющую драматические формы двух эпох. В центре внимания анализа находится трансформация одного мотива, а именно, изображение образа молодой актрисы, драматизированных возможностей ее судьбы. Раскрывающиеся при разработке этого образа драматургические особенности предположительно обрисовывают расхождения в понимании и различия в поэтическом инструментарии у выдающихся представителей двух последовательных периодов истории драмы.        Итак, мы рассматриваем не наличие интертекста в узком смысле слова, а такую общность тем и мотивов, а также их наполнение новым смыслом, основанное на изменении их функций, которые создают связь между чеховским произведением и текстом Островского. Этот, понимаемый более широко подход к интертекстуальности, улавливаемый, главным образом, не через ссылки на уровне текста, а основанный, например, на тематических совпадениях может играть важную роль в анализе истории функций, в раскрытии особенностей восприятия и, как следствие, в утверждении исторической точки зрения.

• Хармс – Гоголь – Достоевский («Старуха» – «Вий» – «Преступление и наказание»)

  14 p.

  Сергей Шульц

  Views:

  206

  «В аспекте исторической поэтики и интертекстуальности проводятся параллели между «Старухой» Хармса, «Вием» Гоголя и «Преступлением и наказанием» Достоевского. Выявляется общность и, вместе с тем,  трансформация  у трех авторов мотивов безобразной инфернальной старухи, изображенной в контексте мифопоэтики, историософии и социальной истории. В отношении текстов-наследников вводится термин «посттекст», призванный включить диалогические  коннотации литературной эволюции. Показана роль «вершинной композиции» (термин В.М. Жирмунского) для произведений модернизма/авангарда».

• Предметные метафоры и сравнения в современной русской прозе

  Наталия Николина

  Зоя Петрова

  Views:

  223

  В статье рассматриваются компаративные конструкции (метафоры и сравнения), включающие в качестве образов сравнения обозначения артефактов. Для анализа привлекаются произведения современных русских прозаиков:  А. Иличевского, Е. Водолазкина, О. Славниковой, М. Шишкина, А. Волоса, Д. Быкова, Д. Рубиной, Д. Глуховского, А. Макушинского, С. Соколова, В. Пелевина и др.  Делается вывод, что для современной русской прозы характерно интенсивное использование образов артефактов в составе компаративных конструкций. Наиболее распространены в ней метафоры и сравнения, включающие названия бытовых предметов, тканей и изделий из них, а также машин, механизмов и их деталей. Эти  образные средства характеризуют прежде всего человека, его части тела, внешность и действия. Распространены также предметные компаративные тропы, дающую образную характеристику различным природным реалиям. В современной прозе представлены как традиционные, так и новые тропы, включающие названия артефактов, в частности, наблюдается использование компьютерных терминов и наименований новых реалий, появившихся сравнительно недавно. Особенностью современных прозаических текстов является регулярное обращение писателей к конкретизации и детализирующей трансформации образов сравнения за счет привлечения определений разных типов. Предметные метафоры и сравнения нередко выступают как ключевые знаки текста и играют в нем концептуализирующую роль.

• Б. Спиноза, Н.В. Гоголь, Ж. Бодрийяр: К спорам о теоцентризме и антропоцентризме

  13 p.

  Сергей Шульц

  Views:

  240

  Интерес к проблеме человека, к устройству мира и к его основаниям сближают, при всем различии, Спинозу, Гоголя, Бодрийяра. В выстраиваемом ряду авторов выявляются три основные установки. Спиноза: всё сущее теоцентрично, надо стремиться к постижению Бога и Его «продолжений» (не порождений!) в виде мира и человека. Гоголь: комическо-романтический критицизм в отношении внутримировой иррациональности при устремлении автора к эсхатологической перспективе. Бодрийяр: погружение в пансоциальное в качестве единственно сущего, хотя имеющего (начиная с Ренессанса) пустую основу. Согласно Спинозе, человек, природа, мир, вообще всё в реальности – продолжение Бога. Не «творение»! – именно продолжение, практически составная часть Бога, некие «двойники», хотя те с меньшим количеством «блага». Выходит, что Бог не в состоянии отделить себя от того, что вокруг него, что во внешнем мире и всё, что не Он, считает собою. Гоголь же стремился к изображению человека как реально другого по отношению к Богу и при этом способного меняться (замысел «Мертвых душ»). Разве не «апокалипсис нашего времени» обрисовал Бодрийяр? Его неизменный марксистско-фрейдистский жаргон призван лишь обслуживать непосредственную интенцию реформирования социальной реальности. В бодрийяровской концепции заметен пост- и неоромантический скепсис в отношении природы человека и социума. Внемарксистское (и внефрейдистское) в Бодрийяре – его ставка на «обратимость», на «отдаривание» (в терминологии Мооса и его последователей) «дара», т.е. установка на «символический обмен» между коммуникантами во всех сферах существования. Тем самым Бодрийяр приходит к признанию связки «модерн/постмодерн» и к признанию преимущества модерна. Трансформация «мертвых душ» – путь, о реализация которого на иных основаниях думал также Гоголь и который противостоит самоуспокоенности спинозистских автоматов.

• Вещь – тело – флэшбэк в „Чайке” режиссера Майкла Майера

  6 p.

  Наталия Няголова

  Views:

  190

  В статье рассматриваются механизмы трансформации текста пьесы „Чайка” А. П. Чехова в одноименной экранизации 2018 года Майкла Майера. Концепция режиссера связана с активизацией оппозиции „память – забвение” и основана на использовании композиционно-визуальных реминисценций (флэшбэков). Вещный мир и дискурс телесности в фильме также подчиняются специфическому кинотексту ностальгии, в котором прошлое воспринимается не только как возвращение к пережитому героями, но и как актуализацию чеховского интертекста в контексте англоязычной культуры, и как стилизованное воспоминание о русском классике и его эпохе.

• «Доктор Живаго» и Леонид Пастернак

  Наталья Иванова

  Views:

  139

  В статье анализируются ценностные изменения в литературе и искусстве первой половины ХХ века через творческие стратегии двух близких людей - поэта Бориса Пастернака и его отца, художника Леонида Пастернака. Академик живописи, Леонид Пастернак обновил реалистические традиции,  находясь в  личном контакте со Львом Толстым при работе над иллюстрациями к роману "Воскресение". Пройдя путь от передвижничества к импрессионизму, он не принимал новейших течений - в отличие от сына, пережившего длительный период увлечения футуризмом и  влияния модернизма.  Эстетический конфликт с годами (и на расстоянии - Пастернак-отец с начала 20-х  находился в эмиграции) утратил остроту, Борис Пастернак в романе "Доктор Живаго" вернулся к поэтике классической русской  прозы. Но христианские ценности, на которых держится смысловая основа романа, остались бы чужды отцу, ушедшему из жизни как раз накануне начала работы над романом. Результатом стал сам роман со скрытыми  под текстом  влиянием  и полемикой  сына и отца, поэта и художника.

• Взаимосвязи в области литературы и философии: соприкосновения поэтикирусских и венгерских авторов: Dukkon Ágnes: A veszélyes szépség útjain. Eszmék, témák, kapcsolatok a klasszikus orosz irodalom világában, L Harmattan Könyvkiadó – Uránia Ismeretterjesztő Társulat, Budapest, 2021, 340. с. ISBN: 978-963-414-702-2

  Ильдико Регеци

  Views:

  62

  В своей новой монографии венгерская литературоведка Агнеш Дуккон поставила перед собой большую задачу, взявшись рассмотреть весь период XIX века в русской литературе, следя за трансформацией мотива ужасной  красоты. Акцентируя внимание на конкретных совпадениях разных поэтических миров, она в своей работе интерпретирует произведения А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.И.Тютчева, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.С. Лескова и Л.Н. Толстого. В то же время автор монографии в своих рассуждениях никогда не упускает из виду идеологический контекст данных художественных текстов и анализируетих связь с актуальными в данный период философскими мыслями. Для венгерской публики особенно интересны главы книги, содержащие результаты исследований в области русско-венгерских отношений, проведенных с применением методов исторической поэтики, сравнительного литературоведения, интертекстуальности или биографизма. Результаты трудов признанной исследовательницы заслуживают в будущем перевода на какой-либо языкмеждународного значения.